В Испании воскресенье, и сегодня у нас украли час. Но обо всём по порядку.
За эти дни у нас сложился режим: мы ложимся около 21:00, встаем в 6:00 и не позднее 7:00 выходим и встречаем рассвет в дороге. Кто-то просыпается раньше, но все валяются, пока кто-то один не нарушит тишину и не отправиться умываться.
Утром я снова чувствую, что мне срочно нужно время наедине с собой, но некоторые моменты хочется разделить с кем-то, например, пересечение границы Португалии и Испании, а также серое неприветливое небо и плохую погоду. Как-то вместе такие непримечательные дни переживаются легче.
Граница между Португалией и Испанией — металлический мост через реку. Теоретически, реку можно переплыть. Ни одного погранпункта, ни колючей проволки, никакого контроля, ни постоянно дежурившей полиции с ружьями наперевес. Хочешь, бегай туда-сюда весь день, иди на руках, проезжай на лошади, тащись как улитка или вообще прыгай с моста в реку, а дальше вплавь. Смысл в том, что ты так сразу и не поймешь, что попал в другую страну. Зазеваешься и всё: в кафе через реку твой португальский уже не поймут. А еще разница во времени — час. То есть, представляете, ты перешел на другой берег, а там на час больше. Всего лишь пара сотен метров. А говорите, путешествий во времени не бывает.
Всё пересечение границы занимает две минуты (и еще пять отнимает фотографирование на следочках для инстаграма), но когда ее переходишь, начинаешь замечать различия. Первым в глаза бросается архитектура домов. Белые яркие домишки с красной черепицей сменяются серыми каменными habitaciones, и всё какое-то мрачное и… каменное.
По традиции с утра шел дождь. Кажется, он будет сопровождать нас все последующие дни. На что я променяла океан? Фотографируемся у знаков «Португалия» и «Испания» и бежим прятаться в кафе. Вот он, шанс сделать свой первый заказ на испанском! Чашка сafé con leche здесь стоит уже 1.50 евро. И наливают его в маленькие чашечки размером с чашку из чайного сервиза твоей бабушки. Я вообще против таких.
Переждав дождь и подкрепившись, отправляемся в путь по Галисии. Тут же встречаем кучки пилигримов, которых не видели до этого. Движение оживленное. Кто-то идет совсем налегке, в кедах и с маленькими тряпичными рюкзачками, кто-то идет с тележкой, которая крепится к поясу, что ее даже не надо везти за собой (такие пилигримы должно быть не первый камино идут). Ранее в каком-то альберге я заметила девушку с рюкзаком на колесиках. И только я тащу огромный 80 литровый рюкзачище на свих плечах… (да, я не готова прекратить сетовать на размеры своего панциря). Тут же ощущаю, что плечи необычайно сильно устали. Проверяю крепления и застежки, и понимаю, что уже полчаса иду с незастегнутым на поясе рюкзаком (на поясе он крепится, чтобы вес всего рюкзака давил на таз). Кто молодец?
Забавно, что Оля и Франческа, когда впервые меня увидели в Вилу ду Конди, подумали, что я немка, ведь немцы обожают брать с собой гору ненужных вещей.
Подсознательно начинается гонка. Маячащие впереди пилигримы раздражают, хочется их обогнать. У Стефана он проявляется очень отчетливо. «Я мужик, у нас быть первыми в крови. Я должен идти вперед». Смотрю на него, и возвращаюсь в реальность: не хочу быть такой же. Единственное, почему стоит спешить — успеть попасть в альберге. Но и это не так важно, ведь на центральном маршруте места для ночевок встречаются каждые 5 км. Напоминаю себе не бежать, ну нафиг это стадное чувство.
Дождь то идет, то заканчивается, иногда выглядывает солнце. Подъемы сменяются прямой дорожкой. Сегодня идем больше по лесу, чем через города. Дорога не такая живописная, но пахнет эвкалиптом и чем-то, названия чего мы не знаем. Лес, грязь, какие-то промышленные ангары, все не такое яркое, как в Португалии. Или это из-за отсутствия солнца? Anyway, хочется в первый день к океану.
Время за разговорами проходит быстро, и вот мы уже в Пориньо, ищем место для ланча, что очень непросто — сегодня воскресенье, а в Испании это Выходной, и это значит, что испанцы отдыхают, и намного меньше заведений открыто. Прибавить к этому время сиесты, когда даже в будни ничего не работает, и можно представить, что выбор на деле у нас был невелик — один-два бара и всё. Заходим в тот, где за 8 евро подают огромный бокадильос — омлет с картошкой в форме, напоминающей пирог. За соседним столиком сидит парень в байкерской косухе и пирсингом по всему лицу. Видя наш заказ, он что-то комментирует на счет бокадильос в Аргентине, после чего у него с Франческой завязывается разговор на испанском. Я слушаю, привыкая к испанской речи и пытаясь оценить, насколько я вообще что-то понимаю. Улавливаю отдельные слова, что-то про политику (можно даже не понимать, все разговоры рано или поздно сводятся к этому), выход Каталонии из Испании, про его возраст и профессию.
Спустя 15 минут разговора Франческа резко вскакивает и начинает быстро собираться. Мы расплачиваемся, хватаем рюкзаки и продолжаем путь. Когда мы уже далеко от бара, Франческа объясняет своё быстрое отступление: говорит, что парень оказался шизофреником. «Я спросила, почему он не работает, он ответил, что заботиться о больном отце, и что его не примут на работу, потому что он шизофреник». Да, так и сказал, говорит. Я — шизофреник.
Город в три часа пустеет. Начинается сиеста. В календаре воскресенье — комбо для фильмов про конец света и города-зомби. Даже машин на шоссе, вдоль которого идем пару километров, мало.
Решаем остановиться за городом, в маленькой деревушке Мос. Хочется тишины и спокойствия, поэтому выбираем альберге на 20 человек, где вокруг ничего нет. Дом стоит посреди поля, на первом этаже бар c тремя столами и холодильником с мороженым, ни магазинов рядом, ни мест, где можно прогуляться. Ничего. Только заходим внутрь, начинается дождь, который не прекращается до самого вечера. «Идеальный» воскресный вечер.
В альберге нас ждет сюрприз — батарея! Мы наконец-то развешиваем свои мокрые вещи, и спускаемся на первый этаж, чтобы перекусить и поговорить.
— У нас дома 5 карт, — рассказывает Стефан. — Две на кухне, одна в комнате, одна в коридоре и одна напротив входа. Мы берем дротик и кидаем в карту, чтобы решить, куда поехать. В октябре отправимся в Узбекистан. Почему нет? Эти страны (Монголия, Казахстан и проч) еще свежие, там нет тысячи туристов, которые все портят. Мы еще можем увидеть аутентичность подобных мест. В том году мы ездили в Иран, и этот месяц был классным: там безопасно, люди потрясающие, они приветствуют тебя как своего и treat you like a real guest. Они считают, что турист — подарок Бога. А как нужно с таким подарком обращаться? Правильно, over заботы и гостеприимства.
Немного говорим про политику и президентов (я же говорила, что в любом разговоре эта тема промелькнет), о путешествиях и других странах, я попутно пытаюсь записывать интересные мысли в блокнотик, а Стефан шутит, что я российский шпион, который собирает компромат. Мы говорим о том, что каждый Камино — индивидуальный, это не копировать-вставить, и что если весь путь идти по путеводителю, то, считай, ты сам в Камино не был. Мы еще немного говорим на общие темы, а потом каждый разбредается по своим кроватям.
Мои ноги больше не болят, мне хочется идти еще (не в дождь, конечно): осталось четыре дня, а я не хочу, чтобы они заканчивались. Еще чувствую, что снова игнорирую внутренний голос — цели ребят почему-то стали моими (а именно то, когда прийти в Сантьяго и куда отправиться после). Решаю вернуться к первоначальному плану — прийти в Сантьяго в четверг, а в пятницу поехать в Фистерру (до этого я несколько раз передумывала, и решила зайти с ребятами в Сантьяго в пятницу, забив на Фистерру и продлив Камино на один день). Это же было моим желанием! Зачем я его поменяла? Еще внутри дает о себе знать чувство того, что пора бы идти в своем темпе, останавливаться, фотографировать, долго выбирать ракурс, делать дурацкие селфи, смотреть по сторонам и делать, что взбредет в голову здесь и сейчас. Мое путешествие не в группе. Это путешествие внутрь себя.
Свежие комментарии